Святослав Логинов - Картежник [сборник]

— Что это?

— Микроколлапсар, — пояснил мужига. — Единственный подобный объект во Вселенной. Чрезвычайно дорогая и опасная вещь. Если его активизировать — вы понимаете, что будет тогда…

— Бомба, что ли? Я этих бомб у нас на полях знаешь сколько выкопал? А за незаконное хранение оружия полагается до пяти лет. Безответственный вы народ, галактяне. Ладно, ставь бомбу, а то в твоих руках ее оставлять негоже. Еще прикуп не забудь и подтверждение ставки.

— Прикуп и подтверждение ставки одновременно, — голос мужиги сорвался, — Эпсилен Геркулеса!

— Погодь, — сказал Казин. — Это же никак твоя родная система. Обитаемый мир. Я еще понимаю, родину продать, такое и у нас случается. Но в карты продуть?

— Вероятность моего выигрыша в этой сдаче — девяносто три процента! Я ничем не рискую! — на Журбана было страшно смотреть. Недаром сказано, что гигантский мужига видом своим внушает трепет.

— Как знаешь, мое дело предложить, твое — отказаться.

Казин бросил на стол многократно переходившую из рук в руки Бетельгейзе и Тау Золотой Рыбки, с которой начинал игру в этом зале.

И чем считал обезумевший мужига? Откуда взял свои девяносто три процента?

Даже школь ник знает, что при каждой новой сдаче вероятность выигрыша равна ровно одной второй. И на этот раз половина легла в пользу везучего крановщика.

В отличие от хлипкого сина Журбан умел выдерживать удары судьбы. Он дождался, пока Казин соберет выигрыш, затем произнес:

— Благодарю за доставленное удовольствие.

Я разорен. Пойду, убьюсь веником.

Казин не слушал. Он разглядывал гору ценных бумаг и размышлял, что зря все-таки не захватил с собой верный подъемный кран.

Ах как не хотелось Олегу Казину отдавать полтора процента выигрыша мерзейшему сину! Как ни повернись, что ни сделай, все пройдохе на пользу получается. Однако тут его никто не спрашивал: вычли несколько миллионов звезд — и вся недолга. Впрочем, оставалось еще более чем достаточно. Слух о небывалом казинском выигрыше облетел всю обитаемую Вселенную еще прежде, чем закончилась игра. Трансляции, правда, не велось, приватная жизнь священна, но сообщения о движении ставок передавались по межгалактической сети. В один вечер Олег Казин стал самым знаменитым существом во Вселенной. Прежний кумир — сиятельный Журбан в последний раз привлек к себе внимание. Разорившись, он, следуя обычаю всех мужиг, немедля покончил с собой, но не просто аннигилировав, как поступают мужиги в обычных обстоятельствах. Журбан избрал страшную кончину, избив себя до смерти подсобным инструментом для уборки помещений.

Казин ничего этого не знал. Деньги и имущество он оставил на хранение в банке, сунул в карман микроколлапсар и развалистой походочкой хорошо отдохнувшего человека отправился к дому. Шел пешком, денег на такси по-прежнему было жалко.

Улицы гигаполиса были запружены народом, население высыпало посмотреть на живую знаменитость. На башнях были установлены телекамеры, каждый третий был корреспондентом, а прочие — зеваками. Но остановить великого бурильщика никто не посмел, слава и деньги в законопослушном обществе охраняют надежнее телохранителей. А что законы дурацкие, так это знали еще древние римляне, сказавшие: «Лекс дура, нон лекс», — что применительно к данной ситуации переведем как:

«Закон дурен, но он закон». Потому и расступались граждане и просто существа, шушукались, гугукались и обменивались восторженными телепатемами. Еще бы, такое увидать: по улице прогуливается сам Казин О. П. — крановщик из Подсосонья!

Бывало и прежде: загуляется Олег где ни на есть, а то и выпьет в будний день и заявится домой не то чтобы на бровях, но часа на три позже обещанного. А дома супруга ждет, поганка Ганка. И начинается встреча на Эльбе и проводы белых ночей. Крик, ор, а то и рукоприкладство. Обвинения необоснованные, обиды и прочие прелести жизни. Потому входил Олег в модуль с опаской, ожидая выговора и выволочки. Кодового замка при входе в модуль касался нежно, как только мог, и черед коридор крался на цыпочках, словно нашкодивший муж, боящийся разбудить супругу и вызвать преждевременный скандал. А получилось вовсе наоборот.

Преодолев гудящий беспорядочными голосами конференц-зал, он увидел, что дверь в комнату Жаклин Шамо распахнута, а Верблюдица сидит с самым несчастным видом и смотрит в глубь недоступного коридора.

Увидав входящего Казина, она вскочила и тихо выдохнула:

— Вы живы? Что там случилось?

«Ишь ты, волнуется, — подумал Казин. — Моя бы сейчас не так волновалась.

Такую бы бучу устроила — только держись!»

— Чего со мной может случиться? Сходил, погулял. Город красивый, башни здоровущие, а вместо людей сплошь ихние хаманоиды бродят.

— Ну как же ничего не случилось? По информационному блоку непрерывно вас показывают, говорят что-то, а запасного транслитератора нет, ничего понять не могу.

— Где это меня показывают? — заинтересовался Казин. — По телеку, что ли?

Во непруха, раз в жизни на телевизор попал, и то проморгал, когда показывали!..

— Можно посмотреть, — успокоила баронесса. — У блока имеется режим автоматического повтора передачи. Я все записала.

Все-таки что ни говори — золотая женщина! Ни полслова поперек, а все, что нужно — уже сделано. В Подсосонье такой не найти, там бабы эмансипированные, глотка шире паровозной трубы.

— Спасибо, — удивляясь самому себе, сказал Казин. — Спасибо, Жа… — и замолк на полуслове.

Все-таки иноземные имена — сущее наказание. Хочешь к человеку поласковей обратиться, а у тебя жаклинивает язык… тьфу, пропасть! — заклинивает яжык…

Жаклинышек, что ли, говорить… или Жаклюшка? За такое обращение можно этой самой клюшкой по кумполу получить.

— В общем, спасибо тебе огромное! Прошли в комнату баронессы, секретарь ООН включила вещулину, и Казин увидел себя самого, не слишком опрятного и по моде небритого. Вот Казин открывает счет в банке, вот Казин беседует с персоналом игорного дома, который невиданно обогатился сегодня, вот он шагает по улице, подбрасывая на ладони аспидный шарик метастабильного микроколлапсара.

— Смотрите, — с ужасом и восторгом тараторил за кадром голос диктора, — с какой небрежной легкостью великий человек манипулирует самым страшным оружием во Вселенной! Ведь достаточно уронить коллапсар на мостовую или просто слишком сильно сжать, как коллапсар активизируется и через несколько секунд не только галактический центр, но и все наше созвездие рухнет в черную дыру. Однако интуиция, расчет и гений позволяют блестящему крановщику чувствовать себя в полной безопасности!